ykh

Извините, получается длинно.
Мой отец вернул душу Создателю 24-го Элула 5781-го года. Год траура был, естественно нелёгким. Необходимость вести молитву, приходя на работу каждый день на полчаса позже (и вставая раньше, чтобы проучить то, что обычно учил позже) и уходя соответственно, в не столь редких случаях позднего сбора миньяна необходимость ехать на работу с приятелем, соответственно, упуская возможность получасовой учёбы в автобусе, которую приходилось возмещарть в другое время, замена смены на hашгохе на более позднюю, попытка (успешная) проучить первый и последний трактат каждого седера Мишны к шлошим (остальные, слава Б-гу, разобрали в общине, но пришлось восполнить ещё несколько, когда не хватило народу), а также всю Мишну к окончанию одиннадцати месяцев - всё это отняло способность более-менее обращать внимание на журнал - не только писать, но большей частью и читать. По окончании года траура наступил отходняк - безуспешные попытки прийти в себя, отоспаться. Соответственно - постоянная усталость до сих пор.
И вот три дня назад по северо-западу США вдарил неслабый снег, усугубившийся в Буффало озерным эффектом (когда вода испаряется с озера Эри, замерзает в высотах, сдвигается благодаря стандартным постоянным воздушным потокам в сторону Буффало и ещё больше в сторону городков, расположенных южнее и в виде снега хлопается вниз), всё закрыто, тишина и покой и свободное время. И я решил забацать пост, который давно зрел в черепной коробке. Хотя по большому счёту желание продолжать журнал практически испарилось. Как пел великий Би-Би Кинг, The Thrill is Gone (очень рекомендую исполнение в 2010-м году:
https://www.youtube.com/watch?v=SgXSomPE_FY
в компании Эрика Клэптона, Джимми Вогана и Роберта Крэя).
( Read more... )

Что Ребе сказал Моше-Реувену Асману
Когда я решил уезжать из совка, моё еврейское самосознание несколько возбудилось. Я начал изучать иврит, еврейские песни, начал входить в еврейскую тусовку. Какие-то начатки иврита преподавала жена Саши Шейнина. Саша Шейнин стал религиозным и доблестно религиозил в коммунальной квартире, невзирая на трудности.
Среди известных в Ленинграде ребят, ставших религиозными, выделялся Моше-Реувен Асман. Он был очень искренним, заядлым парнем, рано женился - его жене, кажется, было 17 лет, и они съездили на Украину, где можно было жениться в 17 лет, в отличие от России, где самый младший возраст для женитьбы был 18.
Когда начали в 1988-м - 89-м массово выпускать, уехали и Саха Шейнин и Моше-Реувен. И вот Саша прислал письмо, которое другие, ожидавшие виз, причитали с интересом. Помимо прочего там была фотография. На фотографии спиной к зрителю слева стоял Ребе, справа - Лейбл Гронер, а посередине лицом к зрителю с закрытыми глазами, открытым ртом и ошалело-восторженным выражением стоял Моше-Реувен. Как оказалось, когда он подошёл к Ребе (я не знаю детаей, было ли это во время раздачи долларов или группа религиозных выходцев из совка была представлена Ребе), Ребе сказал ему по-русски то, что прозвучало в речи, леавдил, Молотова 22-го июня 1941-го года:
- Товарищ, не бойся! Наше дело правое! Победа будет за нами!
Кстати, это была первая фотография Ребе, которую я уводел в своей жизни.
Спустя пару лет я уже был религиозным, жил в Америке и пришёл в гости к своему давнему знакомому Грише Климовицкому, который тогда жил в Краун-Хайтсе. И в тот самый момент к нему зашёл Моше-Реувен. Он бегал по Нью-Йорку и пытался собирать пожертвования на свою миссию: он собирался в Киев, где должен был попытаться установить хабадское присутствие, открыть Хабад-хауз. До него несколько хабадников пытались, но у них ничего не получилось. В отличие от других украинских городов в Киеве почему-то у хабадников ничего не получалось.
Гриша мне потом сказал, что Моше-Реувен очень волнуется, получится ли у него, но, памятуя, что ему сказал Ребе, я заявил, что у него получится всё. И таки он закрепился в Киеве и стал там достаточно популярным главой общины, как выглядит по отзывам, таким народным раввином.
Но вот сейчас в данной конкретной обстановке слова Ребе Моше-Реувену звучат особенно остро. Моше-Реувен сейчас чуть ли не на передовой, помогает жителям Киева, причём не только евреям, дай Б-г ему здоровья и успеха, и если он в горячке происходлящей трагедии подзабыл эти слова Ребе, я надеюсь, кто-нибудь ему их напомнит.

Вот только что. Участвовал в фарбренгене по зуму с Эли Коганом и его общиной Стэйтен-Айленда и Михоэлем Гершзоном из Оттавы. И это было чудесно. И я вдруг осознал то, о чём читал, но что до сих пор оставалось теоретическим знанием: что позволяет сделать по-настоящему хороший фарбренген? Когда участники по-настоящему любят друг друга.

Моя прабабушка, Алте-Сора, зарабатывавшая себе на жизнь после развода продажой выпечки собственного производства, вышла замуж за йешива-бохера Биньомина, парня лет на пятнадцать её младше, столовавшегося у неё. У них родилось двое детей - Моя бабушка Ита и сын Авроhом-Эля.
У бабушки был один сын - мой папа. А у Авроhома-Эли - три дочки, которые никогда не вышли замуж. Младшая из них, катаясь на мотоцикле, расшибла себе бедро и с тех пор испытывала сильные проблемы со здоровьем. Через год или два после того, как мои родители переехали ко мне в Америку, три сестры тоже решили эмигрировать и переехали в Израиль. Младшая сестра Сара (Стелла) умерла первой. Две старшие жили вдвоём, потом какое-то время у родственников. Затем старшая, Груня, начала сильно сдавать, средняя - Фаня - пыталась за ней ухаживать и совсем надорвалась на этом.
И вот в прошлую субботу - 13-го ияра - Фаня вернула душу Создателю, так что похоронили её в йорцайт р.Меира. И через 5 дней - в Лаг Баомер - скончалась Груня.
Борух дайян hoэмес.
Мой отец попытался выпустить горечь потери вот в этих строчках:
Дорогая Фанечка,
дорогая Грунечка!
Как было тепло, надёжно и радостно с вами на этом свете!
Как стало тоскливо, одиноко и холодно без вас!
С раннего детства вы были со мной рядом. Вы главные люди в моей жизни.
Лишиться вас - самое большое горе для меня.
Вы всю жизнь прожили вместе, заботились друг о друге, до конца отдавая этой заботе все свои душевные и физические силы. И ушли вы вместе.
Близким людям вы сполна отдавали свою любовь, всегда готовы были прийти им на помощь.
Вы навсегда останетесь в наших душах и воспминаниях.
Сёстры мои дорогие, прощайте!
Зяма.

Несколько дней назад в Буффало прошёл очередной снегопад и глобальное потепление в который раз за эту зиму смачно хрястнуло по городу серьёзным морозом. Снега было достаточно чтобы затормозить (хотя и не остановить) движение по всем улицам. Большие автотрассы закрыли из-за плохой видимости в метель, и все, кто их обычно использовал, влились в непочищенные улицы. На остановке автобуса я прождал больше часа, а мой номер всё не приходил, так что я вполне заледенел. С утра погода выглядела прекрасно, и, рассчитывая, что всё, что мне надо будет вечером по дороге с работы - добежать от автобуса до дома, я пошёл на работу в осенних ботиночках и в плаще. Перчатки и варежки я не люблю, так что что, пытаясь читать (и понять, что уж совсем нетривиально в такую погоду, особенно с моим и без того замедленным мышлением) Тосфос к Шаббос 114б в ожидании автобуса, я пытался держать сейфер через рукава. Хорошо ещё, что это были не "Ликкутей Тора", которые я обычно беру с собой а работу. Гемара у меня не очень большого размера, а "Ликутей Тора" - здоровый фолиант.
Наконец подошёл автобус, который идёт большую часть пути по нужному мне маршруту и в самом конце двигается по параллельной улице где-то за километр от моего дома. Я не выдержал и сел в него.
В отличие от того автобуса, на котором я езжу обычно, на этом ездят жители если и не гетто, то во всяком случае более похожие на его обитателей. В этот раз автобус был забит. Не как в Москве, не как в Пекине или Токио, но во всяком случае, чтобы не касаться пассажирок, мне пришлось изогнуться, нависнув над сидящей негритянкой лет 50-и или 60-и (я с трудом распознаю возраст, честно говоря). Я понимаю, что выглядел я странно, особенно учитывая, что время терять не хотелось, и я пытался продолжать читать. Вскоре я обратил внимание, что негритянка смотрит на меня горящим от злобы взглядом. Через какое-то время она позвонила кому-то, и я услышал, как она рассказывает своему собеседнику, что рядом с ней в автобусе стоит еврейский дьявол, но она его не боится, и она всё время молится и просит собеседника тоже молиться. Через какое-то время она вышла. А мне стали вспоминаться маленькие происшествия подобного толка, происходившие со мной в последние годы.
( Read more... )

Прочитавши маамар "Самах Тесамах" в этом июле ( https://ykh.dreamwidth.org/102461.html ), я довольно таки вдохновился, и это длилось до середины Симхас-Торы.
Затем, несмотря на все призывы Ребе в маамарим насчёт "Яаков hолах ледаркой" - "Яаков пошёл своим путём", что обычай говорить это на исходе Симхас Торы, потом на исходе субботы главы "Берейшис", - потому что надо взят всё духовное богатство, накопленное за праздники месяца Тишрей и применить его для работы в физическом несвятом мире, чтобы сделать его жилищем для Всевышнего, так вот несмотря на все эти призывы в середине Симхас Торы настроение начало падать.
Вчера в синагоге праздновали бар-мицву близнецов Клейманов. Приехал давно не появлявшийся Йоси Гехт, мой звёздный братец, чьи личностные характеристики, соответственно, похожи во многом на мои. Ну я ему и пересказал это дело. Не знаю, как на него, но на меня самого подействовало, и запал возродился.
И пока говорили, возник вопрос - а как быть радостным? Вот дали команду - быть радостным, и что делать? А если не получается.
И Йоси всё повторял, что это очень трудно, это великая авойда. А я выражал своё подспудное чувство, что невозможно достичь радости с таким отношением, что это тяжёлая работа, наморщив лоб и сделав такое лицо, как будто у тебя запор. Что вот надо как-то расслабиться, помня об этой цели, и всё должно получиться. И пытаться легко себя чувствовать снова и снова, зная, что это мицва гдойла лиhъёйс бесимхо томид. Наконец, выдумал такой пример из личной жизни.
Как я уже говорил, играю я теперь почти каждую неделю (вот за исключением последних двух) в футбол. И наши итальянские, греческие и латиноамериканские маэстры говорят, что кое-что у меня уже неплохо получается, во всяком случае заметно лучше, чем раньше. А именно скорость, физическая подготовка возросли, когда мяч у меня, я уже могу обвести одного-другого, могу отобрать мяч время от времени у нападающего противника. Я и сам это вижу и чувствую. Но одна вещь у меня никак не идёт: принять и обработать мяч в одно касание с длинного паса. Что для этого нужно? Например, если вам кидают мяч, и вы ловите его рукой, ваша кисть - мягкая, и тогда она при касании сливается с мячом и плавно его останавливает. А если она напряжена, мяч отлетает. Так же надо и ногой в футболе. Я это знаю, но, видя, как ко мне летит мяч, всё равно напрягаюсь и всё, что могу сделать, это выбрать пустое место, куда его перенаправить деревянной ногой, чтобы, когда он отскочит от ноги, добежать до него первым. Что, конечно, замедляет всю игру. А как же научиться? А мне говорят - вот стой на расстоянии от стенки с мячиком, бей об неё тысячу раз и принимай отскакивающий мяч, и тогда ноги приобретут чувство мягкости и лёгкости в приёме мяча. Йоси согласился.( Read more... )

С утра вчера зашли к шахарису Йоси Гехт, чей день рождения будет сегодня вечером, и его сын Мойше, приехавший к нему в гости по случаю. Гехты, кстати, делали трапезу в синагоге. А мы как раз закончили первое чтение Торы, которое сделали до шахариса, чтобы по случаю 3 тамуза всех повызывать. И вот Гехты входят, обсуждая что-то на повышенных тонах. И это что-то - наболевшая тема, что система религиозных школ плодит не святых знатоков Торы, а офраевших выкидышей, в смысле, выкинутых системой, или самовлюблённых приспособленцев, и что за какую-то юношескую глупость директора йешив, не моргнув глазом, ломают жизнь ребёнку и всей его семье, и что двуличие настолько преуспело во всей системе, что это ужасно. И мы все согласились с нашими карлин-столинскими друзьями, что таки да.
Кидуш и трапеза натурально перешли в фарбренген. Чтобы не потерять миньян на биркас hамазон, стали благословлять в середине, и получилось, что я вёл биркас hамазон, что требовалось сделать над стаканом вина, что, как известно, после водки не рекомендуется, так что голова болела.
Основное ощущение с фарбренгена, что очень трудно сделать любую совместную акцию или предпринять какой-либо совместный шаг. Потому что у каждого есть свой удел в Торе, так сказать, и каждому представляется что-то своё как самое важное. И тут, конечно, это связано с тем, в чём врождённый внутренний стержень человека, и в чём - то, что ему надо исправить в себе. То, что надо исправить в мире - это врождённые таланты. То, что надо исправить в себе - то, что особенно тяжело даётся.
Начали рассказывать про Ребе, про то, как проходил 3 Тамуза.
( Read more... )

Можете считать меня сентиментальным кретином. Слушая "Лекувойд hатано элойкои рабби Шимойн бар Йойхой", я расчувствываюсь до слёз.
https://www.youtube.com/watch?v=Yvn6Q48IKsI

Хочу сказать спасибо sholem, зол зайн гезунд ун штарк.
Он выставил http://sholem.livejournal.com/1236352.html рассказ р.Боруха Губницкого про празднование Суккос и, в частности, там есть вот такой отрывок:
«Домохозяин — это животное в буквальном смысле».
Речь идет о «домохозяине», у которого, конечно, есть постоянное время для изучения Торы, как хасидизма, так и Талмуда, он иногда молится долго и сосредоточенно, он едет к Ребе — но он все-таки является «животным». А почему же оно так?! Дело в том, что у домохозяина в первую очередь стоит его «я» — его существование, что он тоже что-то значит, хотя, может быть, речь идет о святой категории «я», но в конце концов, это же «я»…
Он делает хорошие вещи, приносящие пользу, полностью наполненные святостью и божественностью. Но кто же он по-настоящему — это его «я». То есть, он существует и во всем, что он делает, присутствует его «я». И это совсем противоречит смыслу творения всего мира, как это и сказано в Торе: «Я был сотворен только для того, чтобы служить своему Творцу».
Неспроста рассказывается история о Ребе РАЯЦ. Как-то на хасидском собрании в доме Ребе, его отец, Ребе РАШАБ сказал, что по определенному вопросу надо обратиться к хозяину дома. Ответил ему его сын, Ребе РАЯЦ: «Папа! Ты можешь говорить мне все позорные слова, которые существуют в мире, только не говори мне, что я домохозяин».
Так вот, прочитав это, я весьма устыдился, т.к. это обо мне. И в первый день суккос, взяв с собой рвавшуюся на мивцоим младшую дочь, отправился к моему хоршему знакомому, владельцу компании такси, за две мили (3.2 км). Для молодых и физически подготовленных это ничто, но для меня это серьёзно, без шолемовской статьи я бы и не подумал туда переться. Тем более, что чувствовалось, что собирается дождь, но в то же время было очень жарко, и я на всякий случай одел плащ и просто плавился в нём. В общем, пришли мы туда, но его на работе в тот момент не было. Его шурин работал в мастерской, он, когда жил в Израиле, родители отдали его в школу-интернат Шомрей-Эмуним (!), но через года четыре его всё это достало (слишком это было для него), и он бросил всё нафиг. Ну, лулав он всё-таки взял и благословления сказал.
Потом я спросил у партнёра моего приятеля, армянина, кто тут ещё есть еврей. Оказалось ещё двое. Тут и приятель мой пришёл с дочкой, которую забирал из школы. Есть контакт!
Идём с моей дочкой домой, по дороге какой-то агент пристаёт с рекламой спортивного центра. У нас тут святой праздник, говорю, так что покупать я ничего не буду, а вот есть ли у тебя поблизости какой-нибудь еврей? Мы его с праздником поздравим. Есть, говорит, мой непосредственный начальник. Иди туда, туда и вот так вот, и там это место, только не говори, что это я тебе про него сказал.
Пришли, народ там крутит педали стоячих велосипедов. Шелдон Шапиро тут есть? Да, говорят. Ну скажите ему, что два еврейских типа хотят его с праздником поздравить. Рассмеялись, привели. Мужик нас увидел, обалдел. Кто вам про меня сказал??!! Да на улице кто-то, не знаю кто. Мы мол его спросили, не еврей ли он, он сказал что нет, но что вот тут есть еврей Шелдон Шапиро.
Короче, шляпу с моей потной головы он не взял, но сбегал за салфеткой, покрыл голову и сказал благословения.
Так что, Шолем, 6 евреев сказали брохос на лулав в первый день праздника - на твоей совести.